Стакан воды, в котором ты утонешь: почему нельзя опекать своих родителей
Приблизительное время чтения: 8 минут(ы)
Хочешь знать, что общего у ванильных текстов о том, что умела десятилетняя девочка 100 лет назад на Руси, и фразы: «Не расстраивай маму!», и почему в тандеме они способны разрушить жизнь взрослой современной женщины? Об этом готовы рассказать наш редактор Екатерина Попова и психолог, психотерапевт и игропрактик Анна Ткаченко.
Впервые термин «поколение сэндвича» социальная работница Дороти Миллер использовала в 1981 году — так она обозначила людей в возрасте от 45 до 65 лет, которые заботятся одновременно и о несовершеннолетних детях, и о стареющих родителях. Сейчас это название многим психологам и социологам кажется слишком легкомысленным: степень давления на «сэндвичей» слишком велика, чтобы вспоминать бутерброд — скорее уж надо говорить о цыпленке табака под прессом.
И в России, и в других странах забота о близких феминизирована: считается, что никто не присмотрит за подростками и стариками лучше, чем женщины. В итоге именно мы оказываемся зажатыми между множественными обязанностями от финансовых (маме нужна путевка в санаторий, ребенку — репетитор для подготовки к ЕГЭ) до эмоциональных (кто-то должен мирить представителей разных поколений, у которых представления о жизни часто кардинально расходятся).
Усугубляется всё дискриминацией на рынке труда: после 45 лет баба ягодка опять где угодно, но не там. На скептическое отношение к «возрастным» сотрудникам накладывается гендерная дискриминация: по данным Минтруда на 2023 год, разница между зарплатами мужчин и женщин в России составляет 28%. Итоги неутешительны: когда в семье решается вопрос, кому отказаться от карьеры — или вообще от работы — ради заботы о близких, выбор практически всегда падает на женщину.
У 30% россиян есть пожилые близкие, члены семьи с инвалидностью или тяжелобольные родные, которым требуется уход.
Веточкой петрушки, ломающей спину цыпленку, становится идея успешного успеха, транслируемая СМИ и соцсетями: нам постоянно показывают ухоженных женщин, которые успевают всё — позаниматься на рассвете йогой, накормить полезным завтраком всю семью, провести деловую встречу за ланчем, выполнить задание по испанскому языку по дороге домой, расспросить ребенка, как прошел его день, отвезти маме систему радиопоиска вещей и с мужем перед сном заняться трендовым карецца-сексом.
Начинается погоня за идеалом, в которой близкие нередко, сами того не замечая, становятся суровыми и требовательными критиками. Одна из неизменных составляющих этого состязания — игра в дочь маминой подруги, которая, «в отличие от тебя», способна позаботиться о своих родителях «как положено». Но как же, собственно, положено?
Стандарт дочернего долга
Содержание:
Среди животных забота о «стариках» хоть и редко, но встречается. Обычно она построена на основе общей пользы — например, африканские гиеновидные собаки кормят пожилых членов стаи, а те, в свою очередь, присматривают за щенками, когда «взрослые» уходят на охоту. Такая опека имеет свои разумные, по меркам зверей, пределы: например, стая не замедлится ради того, чтобы от нее не отстала одна из «пенсионерок».
Опека над старыми и немощными для людей веками была частью эволюционного процесса. Тот, кто дожил до дряхлости, были не «лишним ртом», а бесценным носителем уникального опыта, передать который до появления письменности можно было только одним способом: из уст в уста. Старики котировались не меньше, а то и больше детей: нового младенца можно родить за девять месяцев, а человека, который знает, как правильно охотиться на шерстистого носорога, надо растить много лет.
Время шло, появилась возможность фиксировать информацию, но традиция осталась. «Почитай отца твоего и мать твою», — говорится в Ветхом завете. «Не из нас тот, кто не почтителен к старшим», — в хадисе, передающем слова пророка Мухаммеда. «Пока я жив, пусть я обеспечу своих родителей», — одно из правил Шакры — правителя мира тридцати трёх богов в буддийской космологии. Забота о матери и отце стала этической нормой.
Ее нарушителей наказывали не только всеобщим осуждением, но и законом. «Если сын откажется прокормить отца или мать до их смерти и уйдет из родительского дома, то в таком случае он лишается доли, причитающейся ему из неразделенного имущества», — говорится в Псковской судной грамоте XV века. Если у «впавшего в дряхлость» старика не было детей, то о нем заботилась община: одиноких мужчин и женщин передавали каждые несколько дней из дома в дом.
Времена меняются — беспрекословное подчинение старшим ушло в прошлое, облегчая нам жизнь. Но в то же время любой, кто сведет заботу о близких к триаде «накормить, одеть, приютить», рискует столкнуться с серьезным осуждением — и к детям, и к родителям подходить с такими примитивными мерками считается зазорным. Но каким же стал современный золотой стандарт?
Долг, который всегда с тобой
Верхняя граница «сэндвича» — дети людей, поднимавших страну после войны, нижняя состоит из тех, кто рос в легендарные девяностые. История российской экономики — это череда кризисов: у нас практически нет людей, не видевших, как отец и мать тяжело и много работают. Это вечное ощущение, что за тобой «должок», является одной из основ парентификации — слишком раннего превращения ребенка в опекуна собственных родителей.
Существует инструментальная парентификация, когда дети начинают выполнять бытовые задачи, не соответствующие их возрасту — например, присматривают за младшими братьями или сестрами. В России это только приветствуется — посты о том, «что умела десятилетняя девочка 100 лет назад на Руси» (разумеется, в том числе пеленать и кормить младенца) собирают тысячи лайков и восторженных комментариев. Инструментальную парентификацию психологи не считают серьезной проблемой, но ей очень часто сопутствует эмоциональная, когда взрослые возлагают на сына или дочь ответственность за свои эмоции.
В этом случае ребенок берет на себя поддержание мира в семье, защищает одного родителя от другого, становится для отца или матери другом и психотерапевтом, которому они доверяют свои тайны, рассказывают о проблемах и спрашивают совета. Отношение к эмоциональной парентификации в обществе критичнее, чем к инструментальной, но далеко не всегда: мать, которая назначила дочь подружкой, скорее всего, осудят, однако ребенок, который говорит, что хорошо учится, желая порадовать родителей, в любом ток-шоу сорвет овации.
Парентификация повышает риск развития депрессии, тревожного расстройства, расстройств пищевого поведения и употребления психоактивных веществ.
Традиции, исторический контекст и общественное давление приводят к тому, что мы начинаем бесконечное соперничество с «дочерью маминой подруги» — девочкой, которая не обманула ожидания родителей: выросла, стала успешной и снабдила их всем, чего они были лишены, когда воспитывали ее — от деликатесов до лечения в лучших больницах и отдыха в элитных отелях. Стандарт умер, да здравствует стандарт: теперь, чтобы мы не делали, этого будет мало, потому что всегда найдется тот, кто сделал больше.
Отцы и матери охотно включаются в игру, отращивая лапки, которыми невозможно самостоятельно записаться к врачу, но можно демонстративно накапать себе валерьянки, когда взрослые дети поступают «неправильно». Злого умысла в этом нет: с наших родителей взыскивали долг наши бабушки и дедушки, а мы, расплатившись с мамой и папой, предъявим счет своим детям. В конце концов, разве может быть чем-то плохим сценарий, по которому люди жили столетиями — и «ничего, нормальными выросли»?
Вечный проигрыш
Как отмечают социологи, главная проблема женщин «поколения сэндвич» — нехватка времени на себя. Речь идет не о принятии ванны или изучении испанского just for fun, а о гораздо более важных вещах — отдыхе и лечении. (Поднимите руку все, кто сначала отвезет к врачу маму или сына и лишь потом займется собой.)
В игре в дочь маминой подруги проигрывают все. Родитель, ставший инфантильным, фактически делегирует управление своей жизнью ребенку. Взрослые дети становятся тревожными и гиперопекающими, их несовершенолетние дочери и сыновья оказываются жертвами тотального контроля. Одновременно очередное поколение получает травму парентификацию, глядя, как их мать крутится белкой в колесе и постоянно слыша: «Не расстраивай меня!»
Чем дольше длится игра, тем меньше остается ресурсов. Критическое истощение сил женщины «поколения сэндвич» может наступить, когда они будут особенно нужны — в момент, когда родители по-настоящему утратят самостоятельность. В итоге получится грустная версия сказки про волка: пастухи не прибегут на крики мальчика, потому что уже просто не в состоянии встать.
Выйти из игры нельзя остаться
Первый шаг к решению проблемы — это признание ее существования. Сделать это в случае с усыновлением родителей сложно: во-первых, такая опека воспринимается как норма, во-вторых, общество всецело одобряет подобную модель поведения — чем больше мы делаем для отца и матери, тем большим уважением пользуемся.
Но с точки зрения психология норма определяется не статистически — ее главными критериями будут физическое, психическое и социальное благополучие. Постоянное чувство вины, от которого невозможно избавиться, вечный страх огорчить маму и папу и тотальная занятость чужой жизнью не сделают никого счастливее. Поэтому чем раньше ты выстроишь границы в отношениях с родителями, тем лучше.
Избавляться от травмы парентификации желательно при поддержке опытного психолога: делать это без проводника всё равно что пытаться выбраться самостоятельно из джунглей Амазонки. Найти специалиста можно даже при ограниченном бюджете — есть начинающие психологи, которым нужны кейсовые клиенты. Если возможности обратиться за профессиональной помощью нет, то понять, что с тобой происходит, помогут лекции и вебинары.
Но прежде всего следует помнить: забота о стариках — это не только эволюционная, но и экзистенциальная история. Мы боимся смерти и пытаемся продлить себя и в детях, и в родителях, но и то, и другое ошибка — надо вкладываться в себя и освобождать близких от гиперопеки. Пользуйся «правилом кислородной маски» — вырабатывай привычку помогать другим только после того, как позаботилась о себе.
Будь готова к тому, что почувствуешь вину за то, что «бросаешь» других. Вполне вероятно, тебя попытаются вернуть к роли опекуна. Обопрись на тех, кто готов поддержать, и не забывай: нужно позволить другим людям нести ответственность за свою жизнь. Если твои резервы исчерпаны или близки к этому, не бойся сказать «нет» — только это позволит поменять его на уверенное «да», когда появится настоящая, а не иллюзорная необходимость позаботиться о других людях.
