Дети с оружием: как появляются школьные стрелки

Приблизительное время чтения: 12 минут(ы)

7 декабря 2023 года ученица 8 «А» класса брянской гимназии Алина А. открыла стрельбу из дробовика, убив одного человека и ранив нескольких. После этого девочка покончила с собой. Что становится причиной таких трагедий и существуют ли способы их предотвратить? Криминалисты и психологи спорят об этом уже не первый год, и вот к каким выводам они пришли.

США занимают первое место в мире по числу инцидентов стрельбы в школах. Самыми громкими стали события 1999-го года в штате Колорадо в школе «Колумбайн»: ученики Эрик Харрис и Дилан Клиболд расстреляли 13 человек, после чего покончили с собой.

После трагедии в «Колумбайне» по США и миру прокатилась волна схожих преступлений. 30 августа 2006 года 19-летний Альваро Кастильо, одетый в такой же плащ, как у Харриса и Клиболда, въехал на парковку своей бывшей средней школы в Хиллсборо и восемью выстрелами ранил двух учеников. Это был второй «подвиг» Кастильо за день: до этого он убил дома отца. Когда прибыла полиция, Альваро Кастильо сдался.

Три месяца спустя в небольшом немецком городке Эмсдеттен 18-летний Себастьян Боссе залил в Сеть видеообращение со словами: «Не могу дождаться, когда застрелю всех вас до последнего». Затем он, вооружившись винтовкой и самодельными бомбами, отправился в свою бывшую школу. В здании Боссе открыл беспорядочную пальбу по ученикам и учителям, ранив 37 человек, после чего покончил с собой.

Самое массовое школьное убийство произошло 16 апреля 2007 года в США. 23-летний студент колледжа Чо Сын Хи убил 32 человека и ранил еще 25 в Виргинском политехническом институте в Блэксберге. В декабре 2012 года 20-летний Адам Питер Лэнза застрелил свою мать, после чего приехал в школу, где убил 20 детей шести- и семилетнего возраста и шестерых взрослых. И Чо, и Лэнза покончили с собой.

Хватает аналогичных преступлений и в России. В феврале 2014 года десятиклассник Сергей Гордеев, вооруженный карабином и винтовкой, застрелил учителя географии и захватил в заложники одноклассников. Школьник также тяжело ранил прибывшего на место патрульного и убил сотрудника вневедомственной охраны. После переговоров подросток отпустил заложников и был задержан.

В сентябре 2017 года ученик девятого класса ивантеевской школы №1 Михаил П. принес в класс самодельные взрывпакеты, топор и пневматическое оружие. Он ранил учительницу, а пиротехнику взорвал. Трое детей, испугавшись, выпрыгнули из окна и получили серьезные травмы.

17 октября 2018 года в Керченском политехническом колледже открыл стрельбу и подорвал самодельное взрывное устройство 18-летний студент Владислав Росляков. В результате погиб 21 человек, получили ранения 67. Тело Рослякова обнаружили в библиотеке: следователи предполагают, что он покончил с собой.

11 мая 2021 года 19-летний Ильназ Галявиев пришел в казанскую гимназию №175 и убил девять человек: семь восьмиклассников, охранника и уборщицу.

Вероятность погибнуть в школе в одном из подобных инцидентов крайне мала, отмечает профессор криминологии и социальных наук Университета полиции федеральной земли Бранденбург Франк Дж. Робертц. Однако сам факт гибели детей в месте, которое должно быть для них безопасным, привлекает внимание исследователей. Изучение школьных стрелков и их мотивов является крайне важным: это поможет педагогам, родителям и психологам распознать признаки неблагополучия подростков до того, как проблема обострится и выльется в трагедию.

Робертц на протяжении многих лет является соучредителем Института по предотвращению насилия и прикладной криминологии в Берлине. По словам профессора, работа с агрессивными подростками помогла ему и коллегам понять мотивы юных стрелков и определить признаки, обращая внимание на которые можно предотвратить убийства в школах.

Начало: зарождение фантазий о насилии

Фантазии и мечты — неотъемлемая часть нашей жизни. Они особенно важны для детей, так как являются залогом их здорового психологического развития, стимулируют творческие способности, помогают ставить цели и добиваться их. Совершенно нормально, если подросток во время скучного урока предается грезам о встрече с подружкой или представляет себя новым Биллом Гейтсом.

Иногда мечты приобретают мрачный и жестокий оттенок. Согласно исследованиям американского эволюционного психолога Дэвида Басса из Техасского университета, почти каждый человек представлял себя мстителем или убийцей после каких-либо неприятных событий в жизни. Обычно в этом нет ничего плохого: такие фантазии помогают снять напряжение и являются одним из видов психологической гигиены. Как сказал известный австрийский психоаналитик и ученик Зигмунда Фрейда Теодор Райк: «Одно мысленное убийство в день позволяет держать психиатра подальше от себя».

Но то, что очищает здоровый разум, может привести в замешательство неуравновешенную психику, считает Робертц. Признаками психических проблем, говорит он, являются чрезмерная погруженность в себя и отсутствие социальных привязанностей. Например, сверстники Чо описывали его как тихоню и человека, который не замечал, что с ним здороваются. Аналогичную характеристику учителя дали Галявиеву: его назвали спокойным и нелюдимым.

Стрелки, отмечает Робертц, часто пессимистично оценивают свое будущее и имеют низкую самооценку. Многие из них подвергались травле и издевательствам, были отстранены от занятий или сталкивались с давлением со стороны преподавателей. Чо дразнили в средней школе из-за его застенчивости и странной манеры говорить, Галявиева, по информации «Ленты», в апреле отчислили из колледжа за академическую неуспеваемость.

Американский психолог Питер Лэнгман, автор книг «Школьные стрелки» и «Почему дети убивают», делит подростков-преступников на три категории. Первая — психопатические личности, вторая — люди с шизофренией или шизотипическим расстройством личности, третья — подростки, получившие серьезную психологическую травму (например, живя в ситуации хронического семейного насилия).

С ним согласен клинический психолог Эл Карлайл, давно изучающий серийных убийц и молодых жестоких преступников и работавший в том числе с Тедом Банди. Он говорит, что наиболее восприимчивыми к жестоким фантазиям становятся подростки, которые видели насилие или пережили его. Такой опыт, считает Карлайл, укрепляет их веру в то, что насилие — единственный способ добиться признания. Потому внимание СМИ к школьным стрелкам привлекает потенциальных подражателей: огласка в их сознании тождественна уважению.

Кастильо и Боссе несколько раз заявляли, что боготворят стрелков из «Колумбайна» Харриса и Клиболда. Михаил П. из Ивантеевки, напавший на учительницу с топором, в социальных сетях был зарегистрирован под именем Беннет (второе имя Дилана. – Прим. ред.) Клиболд и неоднократно выражал сочувствие убийцам из Колорадо.

Развитие: появление сценария

Однажды вдохновившись идеей насилия, тревожный подросток всё глубже погружается в мир жестоких фантазий. Интервью ФБР с пойманными серийными убийцами показывают, что такие мысли из безобидного способа скоротать час-другой со временем перерастают в навязчивую идею, начинают доминировать в сознании школьника и требовать действий. Воображаемые картины обрастают деталями, которые дети нередко черпают из фильмов, игр и с веб-сайтов, пропагандирующих насилие.

Учебные заведения, отмечает Робертц, становятся естественной мишенью, потому что многие подростки именно там сталкиваются с самыми задевающими и болезненными оскорблениями. За два месяца до преступления в своей старой школе Боссе написал в дневнике: «Представьте, что вы отправляете самое ненавистное место в мире в ад!»

Чем большее значение приобретают фантазии, тем равнодушнее становится подросток к реальным отношениям. Затем серьезное разочарование, например разрыв с последними друзьями, приводит к тому, что мысли о предстоящем преступлении занимают всё сознание юноши.

Искаженные мысли: справедливость и божественная кара

Патологические фантазии часто рационализируются, и причиной преступления стрелок объявляет желание добиться справедливости. Чо в своем видеопослании критически отзывался о материализме и гедонизме, а в записке, найденной полицией в его комнате, осуждал «богатых детей».

В другом видео он намекал, что станет мучеником вроде Иисуса Христа — эти слова перекликаются с фантазиями Харриса и Клиболда, которые называли свой гнев божественным. О том же говорил на первом допросе Ильназ Галявиев: он заявил, что родился богом, но осознал это только за два месяца до совершения преступления, когда в нем «начал пробуждаться монстр».

Вспоминал о справедливости и Кастильо: он с гневом рассказывал, что отец бил всю семью. Злость парня была так велика, что в какой-то момент допроса он даже ударил камеру. Впрочем, Кастильо не хотел, чтобы его запомнили только как отцеубийцу, он мечтал войти в историю как стрелок в традициях Харриса и Клиболда. Когда подростка увозили с территории школы на полицейской машине, он кричал: «Колумбайн! Эрик Харрис, Дилан Клиболд!»

«Я собираюсь отомстить»: предупреждения

Сначала подростки скрывают свои деструктивные фантазии, однако со временем желание поделиться ими становится неудержимым. Боссе, например, писал стихи и вел разговоры, намекающие на его планы. На одном из интернет-форумов за два года до стрельбы он говорил: «Я питаюсь своей яростью и однажды выпущу ее наружу и отомщу всем, кто сделал мою жизнь несчастной… Для тех из вас, кто еще не понял: да, я собираюсь впасть в ярость! Я не знаю, что со мной, я не знаю, что делать, пожалуйста, помогите мне».

За несколько часов до своего буйства Боссе отправил отсканированную копию своего дневника по электронной почте нескольким одноклассникам и написал в предсмертной записке: «Поскольку я знаю, что фашистская полиция не опубликует мои видео, тетради, дневники или что-либо еще, я позаботился об этом сам».

В некоторых случаях подросток может предупредить о своих планах СМИ. Чо устроил две стрельбы, которые разделяли два с половиной часа. Во время перерыва убийца отправил по почте пакет с видеозаписями и фотографиями в редакцию NBC News. Кастильо послал в местную газету видео, в котором намекнул, что планирует массовое убийство в своей бывшей школе.

Робертц отмечает, что такие сообщения нельзя игнорировать. Сотрудники школы, родители и сверстники должны быть бдительными и обращать внимание на устные, письменные и другие признаки того, что подросток погружается в мир разрушительных фантазий. Профессор и его коллеги занимаются обучением директоров и школьных психологов, объясняя, как отличить свидетельства серьезных проблем от обычного юношеского бунтарства.

На что обращать внимание: доступ к оружию и фан-клубы стрелков

Робертц считает тревожными сигналами коллекционирование фильмов и плакатов со стрелками и регулярное посещение сайтов их фанатов. Если школьник к тому же является социальным одиночкой, говорит Робертц, то, скорее всего, он остро нуждается в профессиональной помощи. Еще одним важным знаком может быть депрессия: например, ее в 2005 году диагностировали у Чо.

Еще один существенный момент по мнению Робертца — это возможность достать оружие. Роберт Штайнхойзер, 19-летний студент, убивший 16 человек в школе Эрфурт (Германия) в 2002 году, был стрелком в оружейном клубе и имел доступ к достаточному количеству боеприпасов, чтобы уничтожить сотни людей.

По словам Робертца, учителя не должны паниковать, если у школьника вызывающая прическа или странная одежда. Стоит также проявить благоразумие, если кто-то из детей приносит в школу потенциально опасный предмет. После убийств в «Колумбайне» одного мальчика исключили из школы за зеленые волосы. Другую девочку отчислили, хотя она сама сдала нож, который дала ей с собой мать, чтобы разрезать яблоко. Такая чрезмерная реакция, считает Робертц, лишь задевает детей и заставляет их испытывать страх перед школой.

Питер Лэнгман советует также не игнорировать прямые угрозы, так как большинство школьных стрелков перед преступлением нередко озвучивают свои намерения или намекают на них. Например, Сергей Гордеев за день до стрельбы разослал всем одноклассникам sms: «Завтра вы удивитесь, что я сделаю».

Также Лэнгман рекомендует обращать внимание на любые признаки восхищения насилием. Например, Люк Вудхэм из Миссисипи, который сначала убил свою мать, а потом расстрелял в школьном кафетерии двух девушек, ранее в сочинении «Каким был бы твой день, если бы ты был учителем» написал, что сначала убил бы всех преподавателей, а потом — себя. Кип Кинкл из Орегона, который взорвал своих родителей и устроил стрельбу в школе, свое сочинение о любви с первого взгляда посвятил автомату АК-15 и мечтам уничтожить всех с его помощью.

Как предотвратить: роль родителей и учителей

Лэнгман отмечает, что озвученные фантазии о насилии совсем не обязательно говорят о том, что подросток возьмет оружие и начнет стрелять в окружающих. Нестабильной психики для этого недостаточно, необходимо совпадение многих факторов. Человек должен чувствовать себя «лузером» во всех областях сразу: образовании, отношениях с родителями, близкими, друзьями и противоположным полом.

С точкой зрения Лэнгмана перекликаются рекомендации Робертца для школьных психологов и социальных работников. По мнению профессора, они должны помочь разочаровавшимся подросткам найти свое место в обществе. В одном из домашних видео Кастильо говорит: «Всё, чего я хотел, — это уважения. Никто меня не уважал». Заработать это уважение можно, найдя занятие, в котором подросток будет преуспевать. Для этого, считает Робертц, школы должны проводить семинары, на которых детям рассказывают, как раскрыть свои таланты и использовать их для того, чтобы вызвать восхищение окружающих.

Другим щитом от деструктивных фантазий Робертц считает прочные отношения со сверстниками, учителями, родителями и другими взрослыми. Он отмечает, что криминологи уже несколько десятилетий знают, что связи с социально приемлемыми людьми — лучший способ предотвращения насилия. Если подросток ценит и любит близких, то он понимает, что на карту поставлено слишком многое и не стоит воплощать жестокие мечты.

По мнению Робертца, все дети, а не только те, которые относятся к группам риска, должны получать в школе больше знаний о социальных взаимодействиях. Например, их следует учить эмпатии и мирным способам разрешения конфликтов. Кроме того, роль учителя не должна ограничиваться передачей информации: педагоги должны устанавливать дружеские отношения с учениками, быть для них доверенными лицами и ролевыми моделями. Одновременно учителям следует культивировать у детей критическое отношение к источникам информации, прославляющим насилие.

Робертц также отмечает, что СМИ должны поменять политику освещения прецедентов школьной стрельбы. Журналисты и продюсеры должны меньше внимания уделять преступнику и его мотивам, и больше — последствиям преступления. Всё это, по мнению профессора, будет способствовать тому, что преступлений, подобных совершенному в «Колумбайне», станет меньше.

Фото: Егор Алеев/ТАСС, Getty images

Источник