Самый лучший секс: Арина Холина объясняет, почему он случается с нами в 40 лет
Приблизительное время чтения: 5 минут(ы)
Getty images
Первым признаком взросления я официально считаю то мгновение, когда за сексом я перестала ездить дальше двух станций от Кольца.
В двадцать один год безвозвратно прошли времена, когда можно было поехать в Олимпийскую деревню (где это вообще?!) лишь потому, что там – свободная квартира, литры алкоголя (где его брали подростки?!), и три комнаты, в одной – вечеринка, в двух – буйство юношеской страсти. На комнаты очередь. Всем надо.
В каком-то смысле это был хороший секс. Это не был секс по любви, это не был секс с человеком, который тебе понятен, близок, с которым тебе есть, о чем поговорить. Это был секс ради секса, и если удавалось продержаться вместе хоть две недели – это считалось влюбленностью, отношениями. Два три скандала – и все уже кончилось.
Славные времена. Но в какой-то момент ты понимаешь, что все это ничуть не секс. Вот была у меня в девятнадцать безумная влюбленность, я с ума сходила, а потом, в одно мгновение, уже в кровати, поняла, что мой парень – ноль в сексе. Даже не ноль, а просто минус двадцать. Меня от него так колотило, что я этого не замечала. А как только чуть поблекла страсть, то выяснилось, что он, вообще, не знает, куда что засовывают.
Только что сделали исследование, которое показало, что, по мнению женщин, их лучший секс приходится где-то после 36 лет. Опросили 2600 женщин на тему оргазмов, ощущения своей привлекательности и удовольствия от секса.
Например, среди группы 36+ восемь из десяти женщин уверенны в себе, считают себя сексуальными. Группа 23-35 показывает самый низкий результат – всего 4 из 10. Те, кто младше 23 чуть более уверенны – из них 7 из 10 думают, что сексуальны.
По опросам те, кто старше 36 испытывают более сильные оргазмы, они чаще занимаются «потрясающим"(с) сексом, чем девушки из двух групп помоложе.
«Я все знаю про секс!», — сказала мне однажды одна очень очень известная девушка. На то время – суперзвезда. Это было где-то лет тринадцать назад (примерно), все были моложе, ей было лет двадцать восемь. И мне тоже. Ей сказали: «А это Арина, она у нас о сексе пишет». А она: «Я про секс не читаю, я все знаю».
Я лично в то время о сексе много читала – и не потому, что я о нем писала. Просто мне было интересно. Что еще может быть более интересным, чем секс?
Ну, и кто может уверенно сказать, что ВСЕ знает о сексе?
Вот я в сорок лет поняла, что ничего о нем не знала. Ну, то есть о себе. Потому что случился такой мужчина, с которым все стало по-другому. Все мои представления о том, чего я хочу или не хочу, как мне нравится или не нравится – они превратились в дым. Серый такой тонкой струйкой дым.
Весь тот секс, которым я раньше занималась с большим, вроде, удовольствием самым бесславным образом обесценился всего за неделю.
А я то думала, что где-то с тридцати четырех до сорока все о себе поняла. Отсеяла все предрассудки. Стала честной с самой собой. С 34 до 40 у меня был замечательный секс. И приключения, и влюбленности, и секс сам по себе – все было захватывающим и вдохновляющим. Не таким, как в двадцать, когда ты стесняешься миллиона вещей и, вообще, не знаешь, как отделить желание быть такой секс-чудо-женщиной от романтики и как общаться с партнером.
Я не знаю, как это устроено у психически здоровых, уверенных в себе женщин, но у меня лет до тридцати было множество трудностей, которые не решались вот однажды, случайно, а очень даже медленно и отчасти мучительно.
Только лет в тридцать восемь я ощутила себя красивой и сексуальной (в смысле, что всегда, а не после трех шардоне), и это состояние полностью изменило не только типаж мужчин, с которыми я общалась, но и сам секс. Внезапно куда-то делись откровенные… чудаки. Мужчины стали более вежливыми и внимательными. (не то чтобы до этого у меня были сплошные гопники, но почти из каждого в какой-то момент вылезал хам) Каким-то образом секс стал более разнообразным, изощренным. То, что ты чувствуешь на самом деле становится более важным, чем то, чем ты хочешься казаться. Я была уверена, что это и есть Абсолют. Вот лучше уже быть не может. Все идеально – я, мужчины, которых я выбираю, мой секс с ними, та легкость, с которой ты начинаешь и заканчиваешь отношения. Прекрасное было время.
А потом ты узнаешь, что может быть еще лучше.
Мы развиваемся сексуально. Никогда нельзя сказать, что «я все знаю». Это может означать лишь одно – тебе все это не интересно. Ну, или комплксы у тебя такие сильные, что ты не хочешь ничего знать, тебе страшно в чем-то себя преодолеть.
Наверное, у любого возраста есть какие-то преимущества, но точно одно — «расцвет» у женщины вовсе не в двадцать или в двадцать пять, и этот «расцвет» никак не связан ни с деторождением, ни с идеальной персиковой кожей (которой лично у меня и не было никогда).
Расцвет – это лет в тридцать пять, не раньше, когда ты знаешь, кто ты такая, когда у тебя все складывается, наконец, в карьере, когда ты достаточно зарабатываешь, и когда тебя вдруг наполняет эта уверенность в себе, в своих силах, и когда ты уже достаточно знаешь о жизни для того, чтобы ни к чему не относиться излишне серьезно.
Ты можешь сосредоточиться не на трудностях, а на удовольствиях – именно поэтому так много внимания сексу именно как сексу, а не как части каких-нибудь драматических отношений или составляющей утомившего замужества.
Говорят, что Коко Шанель произнесла такую фразу: «Если в тридцать женщина не стала красавицей, то она просто дура». Ну, а если в тридцать шесть женщина все еще не начала заниматься лучшим сексом в своей жизни – значит, ей все еще двадцать. И это не в хорошем смысле. Взрослейте. Расцветайте. Заводите любовников. Посылайте к черту предрассудки. В двадцать самое главное преимущество в том, что тридцать шесть – еще впереди. В тридцать шесть времени чуть меньше. Хотя есть женщины, которые говорят, что их лучших секс был в шестьдесят пять. Так что никогда не поздно узнать себя и понять, что все еще впереди – будь это тридцать лет, десять или хотя бы три года (зато каких!). Мы всегда молоды и сексуальный – сколько бы нам ни было лет.
